Можно ли представить Первую больницу без реанимации? А такие времена были: тяжелые больные лежали в хирургическом отделении, при экстренной операции наркоз давали медсестры-анестезистки, врача вызывали лишь в самых сложных случаях. Анестезиолого-реанимационное отделение (АРО) открылось в сентябре 1972 года, ровно полвека назад
А помнишь, как было
Сейчас в отделении работает много молодежи. Это дорогого стоит, потому что не каждому под силу выдержать колоссальные физические и психоэмоциональные нагрузки. Зато проработав в АРО всего год, любой становится специалистом высокого класса: старшие коллеги всегда готовы подсказать и научить, да и недостатка в практике нет. К примеру, постовая медсестра одних только капельниц ставит минимум 720 в год.
«Поговорите с нашими ветеранами, — предложил заведующий АРО В.С. Тен. — Старшая сестра отделения Любовь Владимировна Квятковская работает 42 года, а медсестра-анестезистка Антонина Николаевна Лишенкова — 43».
Как рассказали медсестры, поначалу в отделении, которое обслуживало весь город, было всего шесть коек. В смене — врач и две медсестры. Только в 1994 году, когда АРО переехало в новое здание, количество коек увеличилось в два раза.
из архива АРО
«В 1980 году на базе реанимации появилась первая в городе барокамера. Так что отделение ГБО (гипербарической оксигенации — метод лечения кислородом под повышенным давлением в медицинской барокамере, прим. ред.) зарождалось, можно сказать, у нас. А какой раньше был тяжелый наркоз. Это сейчас мы работаем на высокотехнологичном оборудовании и используем передовые методы анестезии. Тогда в основном применяли эфирный наркоз, больные очень тяжело в него входили и еще хуже выходили», — продолжают Любовь Владимировна и Антонина Николаевна.
А вот кто в отделении всегда был первоклассным, так это врачи.
«Кто-то уже не работает, кого-то нет на этой земле, но всех помним и любим. Золотые люди и отличные профессионалы. И заведующие тоже: Шишов, Шведов, Макаров, Лезин, Аркадьев, Пьянов, Рогачевский, Тен», — вспоминают медсестры.
из архива АРО
В реанимации ВИПов нет
За жизнь каждого больного здесь всегда бьются отчаянно. И совершенно неважно, кто он, — в реанимации, особенно перед лицом смерти, все равны. Но порой в ту или иную судьбу словно вмешиваются высшие силы и решают, что этому человеку умирать рано. К примеру, лежал мужчина с тяжелейшей пневмонией, все понимали, что шансов нет. Продолжали бороться, но уже не верили в успех. А больной вдруг начал идти на поправку — и выздоровел.
Человеческий организм крайне сложен и непредсказуем. Никогда нельзя на сто процентов спрогнозировать, как поведет себя больной под наркозом. Сколько раз во время операции, особенно экстренной, человек вдруг начинал уходить: резко падало давление, останавливалось сердце. В такой ситуации счет идет на секунды. В реанимации могут работать только люди очень собранные и энергичные, флегматикам здесь места нет. Как нет места лодырям: лень и спасение жизни несовместимы. Еще одно важное качество для работы в АРО — доброта. Человек может быть внешне сдержанным, даже грубоватым и циничным, но это маска, под которой скрывается горячее сердце.
А больной и не знает
Зачастую время, проведенное в реанимации, остается за гранью памяти пациента. Поэтому он не помнит, как самоотверженно сражаются за его жизнь, не отходят от него по многу часов, а то и дней. Поэтому сотрудники реанимации нечасто слышат спасибо. Но они не обижаются: такая работа, сами ее выбрали.
— Значит, на улице пациенты не узнают вас?
— Бывает, что узнают. Однажды к нам поступила девушка: попала под машину накануне собственной свадьбы. С тех пор прошел не один год, но она, если встречает кого-то из нас в городе, всегда здоровается и благодарит.
— А правда, что с тяжелым больным, даже если он без сознания, надо разговаривать, держать его за руку?
— Да. Бывает, стоит появиться близкому человеку, пациенту действительно становится лучше.
Непостижима человеческая природа. Как непостижима для большинства людей реанимационная работа, когда стираются грани между жизнью и смертью. В АРО работают, конечно, не боги, а обычные люди. Просто они находится к богу чуточку ближе, чем мы.
Ольга Костина, наш внештатный корр.