После первой Болдинской осени, 191 год назад, в ноябре-декабре 1830 года, Александр Сергеевич Пушкин, проехав сотни верст, вынужден был остановиться в холерном карантине. На пути из Нижегородской губернии он стал для поэта четырнадцатым. Размещался этот карантин на территории Зуевской волости Богородского уезда Московской губернии, в деревне Платава (ныне ПлОтава Орехово-Зуевского городского округа Московской области)
Прежде в справочниках о Пушкинских местах России история пребывания поэта в Платаве или вовсе отсутствовала, или о ней было сказано всего несколько строк. Тогда я стал обращаться за разъяснением к пушкинистам. Кропотливо, буквально по крохам, в течение нескольких лет пытался воссоздать картину пребывания в наших краях «солнца русской поэзии». Мне довелось в 1980-е переписываться с легендарным директором Государственного Пушкинского музея-заповедника в селе Михайловском Семеном Степановичем Гейченко и заведующей экспозиционным отделом Государственного музея А.С. Пушкина, крупным знатоком Москвы пушкинской эпохи Ниной Моисеевной Волович (автором путеводителя «Пушкинские места Москвы и Подмосковья»). Встретился с праправнучкой поэта (по мужской линии) Юлией Григорьевной Пушкиной — с ней довелось в июне 1989 года быть соведущим Пушкинского праздника в Плотаве. Много дало сотрудничество с подвижником-краеведом, писателем, строителем-реставратором из Ногинска Евгением Николаевичем Масловым, автором замечательной книги «Пушкин — наше всё. Богородский край в судьбе поэта». Помогла информация от здравствующих тогда пушкинистов и исследователей минувшей эпохи. К примеру, в своих исследованиях использовал труды Д.Д. Благого «Творческий путь Пушкина (1826 – 1830)» и В.В. Вересаева «Пушкин в жизни», а также полное собрание сочинений А.С. Пушкина, академическое издание. Открытия ждали и при встрече с самыми старыми жителями деревни.
С.С. Гейченко
Так, смотритель Платавской почтовой станции Иван Черепин, с которым Пушкину довелось пообщаться, чем-то напоминает его литературного коллегу Самсона Вырина из «Станционного смотрителя». А, может быть, с Черепина и написан портрет героя? Ведь повесть написана набело через две недели после первого знакомства Пушкина с Платавой в сентябре 1830-го. Плюс еще одно совпадение: Черепин-Вырин, Вырка — так называется здешняя речка. Поэт не мог миновать ее, проезжая по знаменитому Владимирскому тракту. Упоминание о пушкинских «рыжем смотрителе и толстой смотрительнице» найдем в записках одного из приятелей поэта — Григория Александровича Римского-Корсакова, отставного полковника, декабриста, посетившего Платаву за четыре года до Александра Сергеевича.
Речка Вырка в Орехово-Зуевском округе
Ореховозуевец, краевед и поэт Владимир Сергеевич Лизунов в 1980-е услышал от одного из местных старожилов о том, что пушкинские «Бесы» (созданные в сентябре 1830 года) навеяны рассказом именно платавского ямщика.
Пушкинские биографы обычно цитируют два письма из Платавы (оригинал на французском и современный перевод на русском) поэта к невесте Наталье Гончаровой, а также 20 строк постскриптума «Моей родословной» — весьма известного стихотворения, имевшего большой общественный резонанс. Написание постскриптума датируется в работе пушкиноведа Д.Д. Благого третьим декабря 1830 года. Упоминаемые письма — соответственно 1 и 2 декабря 1830 года. Под самой датой рукой Пушкина выведено слово: Платава. «Напишите мне, умоляю вас, в Платавский карантин», — торопил будущую жену Пушкин. Интересно, успела ли Натали ответить нетерпеливому жениху?
В это время на почтовой станции в Платаве, как и на многих ей подобных в Богородском уезде, отсутствовали элементарные удобства: не было ни гостиниц, ни трактиров. Об этом не раз докладывал начальству смотритель двенадцатого класса Иван Черепин. Молодому барину (Пушкину) нашли один уголок — в доме местного ткача, видимо, не обремененного семьей. Имя его документально подтвердить сложно, но местные старожилы (в том числе и в беседах со мной) называли по существующему преданию здешнего ткача Данилой Евтеевым. Известно, что около пяти дней пришлось пожить в избе ткача великому поэту. А 5 декабря Пушкин уже был в Москве. Вместе с Александром Сергеевичем в Платаве побывали рукописи будущих знаменитых произведений, в том числе и «Повести Белкина».
Реакция Пушкина на предоставленный ему дорожный «комфорт» в подмосковной деревушке не заставила себя ждать. В послании к невесте он пожаловался: «Вот до чего мы дожили, — что рады, когда нас на две недели посадят под арест в грязной избе к ткачу на хлеб и воду». Эту упоминаемую избу на окраине нынешней Плотавы, по рассказам старожилов, разобрали на дрова в 1944-м. Неподалеку находился заветный колодец, выкопанный дедами и прадедами старожилов Елисовых в конце XVIII века. Вода в колодце многие десятилетия считалась самой вкусной в деревне.
Во время пушкинских праздников, которые начались в Плотаве-Ожерелках в 1979 году, а затем продолжились после небольшого перерыва в 1983-м, участники по традиции приходили к заветному колодцу. Побывала здесь летом 1989 года и жительница Москвы, инженер по образованию Юлия Григорьевна Пушкина — родная дочь знаменитого Гри-гри, Григория Григорьевича Пушкина — последнего прямого потомка великого поэта по мужской линии, правнука Александра Сергеевича.
Автор очерка Е. Голоднов с праправнучкой поэта Ю.Г. Пушкиной (в центре) и руководителем городского Клуба книголюбов Р.М. Гайда, июнь 1989 года
В Платаве первой половины XIX века сохранялось немало интересного для Пушкина как историка. Были еще в добром здравии свидетели войны с Наполеоном (французские фуражиры появились в здешних местах осенью 1812-го), участники из народного ополчения, партизанских отрядов Герасима Курина и Егора Стулова. Местные старики помнили, как в Платаве останавливались герои Отечественной войны граф Михаил Семенович Воронцов и начальник штаба армии Багратиона генерал-майор Эммануил Францович Сен-При... На здешнем старом кладбище можно было видеть погребения воинов, погибших при столкновении с французами. Мимо Платавы шли в сибирскую ссылку декабристы, среди которых немало друзей поэта. Местные старожилы помнили и более давние события. К примеру, как везли по Владимирке поздней осенью 1774-го закованного в кандалы Емельяна Пугачёва, ставшего главным героем «Капитанской дочки». Тема пугачевщины вдохновила Пушкина-историка, и он в 1833-1834 году повторил поездку по Владимирке.
Бывшая ткачиха Е.М. Буравлёва и ее сын Валентин Николаевич Буравлёв (как и другие местные энтузиасты) многое сделали по увековечению памяти Александра Сергеевича. Начиная с послевоенных лет, обращались в различные инстанции, писали в центральные СМИ. И вот результат: в конце 50-х появилась на стене деревенского клуба мемориальная доска, а затем, в декабре 1962 года, торжественно открыт монумент работы известного орехово-зуевского скульптора Николая Павловича Пустыгина. Поистине «не зарастет народная тропа».
Пушкинский праздник в Плотаве, июнь 2016 года
Евгений Голоднов